В поисках нового Эдема: «император Мадагаскара» Морис Беневский и его русские спутники

Abstract

Исследуются стратегии европейского авантюриста XVIII в. Мориса Беневского и причины, побудившие его русских спутников последовать за ним в опасное путешествие после мятежа на Камчатке в 1771 г. Поиск новых колоний русскими беглецами во время путешествия во главе с Беневским рассматривается как трансформация архетипа Эдема в разных топосах и сюжетах травелогов и художественной литературы. Мечты о колонизации отдаленного экзотического острова – часть этих «эдемских устремлений» ХVIII в. В мемуарах Беневского они выражаются в постоянном прожектерстве о создании на острове европейской колонии, нашедшем выражение в составлении своеобразных меморандумов о принципах ее существования. Однако для последующей деятельности Беневского и его мемуаров, содержащих вымышленные описания островов, явственнее оказывается влияние жанров географической утопии и робинзонады, а также пиратского романа, которые тоже включали в себя описания «приятных мест». Беневский описывает вымышленную колонию на Командорских и Алеутских островах, созданную «благородным пиратом», русским беглецом Иваном Охотиным. Он придумывает биографию своего сюжетного двойника – борца за свободу, который контролирует необитаемые острова. В мемуарах он фабрикует идиллию необитаемого, но спасительного для путешественников «острова Влаги», еще более расширяя ее масштаб для острова Усма, на котором путники находят самый гостеприимный прием, и отчасти для острова Формоза, на котором им приходится принять участие в воображаемой войне. Продолжением этой проективной активности стало создание им в 1774–1776 гг. французской колонии на острове Мадагаскар, в которой приняли участие некоторые из его русских спутников, и провозглашение его правителем острова. Возвращение Беневского на остров в 1785 г. и его смерть в сражении с французами доказывают, что создание колонии на острове с благоприятной природной средой и дружелюбным населением на основе принципов разума и взаимной выгоды колонистов и аборигенов продолжало быть особенно значимым для него. В статье сделана попытка реконструкции идеала «нового рая», исходя из жанровых конвенций и популярных травелогов середины XVIII в.