Клиническая онкогематология (Feb 2024)
Асциминиб у больных хроническим миелолейкозом, не имеющих альтернативных методов лечения: результаты исследования в рамках программы расширенного доступа МАР (Managed Access Program, NCT04360005) в России
Abstract
Цель. Оценить эффективность и переносимость асциминиба у больных хроническим миелолейкозом (ХМЛ) с неудачей после ≥ 2 линий терапии ингибиторами тирозинкиназ (ИТК) в рамках программы расширенного доступа МАР (Managed Access Program, NCT04360005) в России. Материалы и методы. В исследование включено 68 пациентов с Ph-позитивным ХМЛ в хронической фазе (ХФ) старше 18 лет с неудачей после ≥ 2 линий терапии ИТК. Анализировались данные 50 пациентов со сроком наблюдения ≥ 3 мес., которым не выполнялась аллоТГСК. Режим дозирования устанавливался в зависимости от наличия мутации T315I. Асциминиб в дозе 200 мг внутрь 2 раза в сутки получало 20 больных с этой мутацией и в дозе 40 мг внутрь 2 раза в сутки — 30 больных без нее. Ко времени включения в программу МАР у 42 (82 %) пациентов была ХФ ХМЛ, у 8 — вторая ХФ после фазы акселерации (ФА, n = 7) и миелоидного бластного криза (БК, n = 1). У всех пациентов не было альтернативных лечебных опций. У 92 % больных в анамнезе было ≥ 3 линий терапии ИТК. Общая выживаемость (ОВ) и выживаемость без прекращения терапии рассчитывались с использованием метода Каплана—Мейера. Для расчета вероятности достижения ответов использовали функцию оценки кумулятивной частоты событий (CIF). Многофакторный анализ проводился с применением регрессионного анализа Кокса. Результаты. Медиана срока терапии асциминибом составила 11 мес. (диапазон 4–30 мес.). Вероятная 2-летняя ОВ составила 96 %. Через 12 и 24 мес. выживаемость без прекращения терапии была равна 92 и 70 % соответственно. Полный цитогенетический (ПЦО/МО2), большой молекулярный (БМО) и глубокий молекулярный ответы (МО4) на фоне терапии асциминибом были достигнуты у 17 (42 %), 14 (30 %) и 9 (19 %) больных без соответствующих ответов на момент включения в исследование. К 12 и 24 мес. терапии вероятность достижения ПЦО/МО2 составила 44 и 62 %, БМО — 32 и 40 %, МО4 — 26 и 37 % соответственно. Статистически значимых различий в достижении ПЦО/МО2 и БМО между группами больных, получавших разные дозы препарата, не выявлено. По результатам многофакторного анализа независимым значимым фактором, влияющим на вероятность достижения БМО при лечении асциминибом, был наилучший МО (BCR::ABL1 < 1 vs 1–10 vs ≥ 10 %) при предшествующей терапии ИТК (отношение рисков 7,5873; p = 0,0072). У 22 (44 %) больных отмечались нежелательные явления (НЯ) любой степени тяжести, НЯ III–IV степени (преимущественно тромбоцитопения и нейтропения) — у 8 (16 %) пациентов. Ни один из пациентов не прекратил терапию асциминибом в связи с НЯ. Заключение. Асциминиб продемонстрировал многообещающую эффективность у пациентов с предшествующим лечением ИТК как с мутацией T315I (в дозе 200 мг 2 раза в сутки), так и без нее (в дозе 40 мг 2 раза в сутки). Асциминиб может рассматриваться в качестве лечебной опции у больных с неудачей терапии другими ИТК. Переносимость препарата в разных дозах была одинаково удовлетворительной, что позволяет применять его у больных с непереносимостью других ИТК и рассматривать возможность повышения дозы у пациентов с отсутствием ответа на терапию. Перспективно также изучение эффективности асциминиба на более ранних этапах лечения (в 1–2-й линии) и применения его в комбинации с АТФ-связывающими ИТК у больных ХМЛ с недостаточным ответом на терапию ИТК.
Keywords
