Quaestio Rossica (Nov 2022)
Триумф смерти макабра и «эсхатологический оптимизм» синодиков
Abstract
Сопоставление танатологических представлений в разных культурах Средневековья позволяет понять их ценностные категории, сформированные через произведения книжности и визуального искусства. Изображения Смерти, «великого отсутствующего», в Средние века и времена «первого открытия человека на пороге Нового времени» (Ле Гофф) занимают в европейском искусстве главенствующее место на фресках и гравюрах XV в. Персонификация смерти в виде образа отвратительного чудовища, пожинающего беспощадным серпом богатый урожай из представителей всех возрастов и сословий, внушала страх и вынуждала каждого задуматься о неизбежном конце – по интенции католического духовенства, подобный страх способствовал развитию добродетелей и отказу от греховного образа жизни. Кажется, что общность аксиологических представлений культуры Древней Руси и стран Западной Европы, основанных на христианстве, могла бы свидетельствовать и о единстве эсхатологических взглядов на проблемы «малой» эсхатологии. Однако есть основания утверждать, что на Руси, в отличие от Европы, путь к бессмертию увлекал более, чем его образы, и страх посмертных мук порождал стремление к искуплению грехов через раскаяние, молитву, милостыню и добротолюбие. Подобные установки наглядно иллюстрируются материалами русских синодиков, которые, в отличие от памятников западноевропейского макабра, знаменовали финалистический оптимизм русской культуры, являя еще при жизни надежные пути к спасению души, поэтому они и именовались «книгами живых». Именно через осмысление этих аспектов инобытия, по мнению автора, формировалась особая культура средневековой Руси.
Keywords
