Quaestio Rossica (Mar 2022)
Ванька Каин в культурном пространстве России: семиотика поведения
Abstract
Исследуются основные репрезентации образа известного «вора и мошенника» 1730‑х гг. Ваньки Каина (Ивана Осипова), основанные на документах Сыскного приказа, указах Сената и делах полицейской канцелярии, а также на двух художественных произведениях XVIII столетия, в которых он выступал главным героем. Речь идет об «автобиографии» Ивана Осипова «Жизнь и похождения российского Картуша, именуемого Каина…» (1777), якобы написанной им самим, и книге М. Комарова «История мошенника Ваньки Каина» (1779). Анализ исторических документов дает возможность воссоздать исторический облик Ваньки Каина, художественные же тексты позволяют увидеть основные характеристики его образа в традициях беллетристической литературы XVIII в., а также зарождавшегося разбойничьего романа, в которых впервые романтизировался образ «внезаконника», outlaw. Выделяются образы «русского Картуша», «удалого добра молодца», «несчастненького», «мошенника и вора», олицетворяющего собой через систему воровских прибауток скоморошеское начало. Особое место при характеристике героя занимает образ «сыщика» и собственно «Каина» (образ последнего в меньшей степени визуализируется в художественных текстах, но хорошо отражен в документах XVIII в.). Автор предлагает дополнить существующие характеристики образом авантюриста эпохи дворцовых переворотов. Его семиотика поведения оказывается неразрывно связана с исторической и культурной ситуацией 30–40 х гг. XVIII в., позволившей бывшему крепостному на короткое время стать фактическим «хозяином» Москвы в соответствии с инструкцией Сената, основанной на указе императрицы Елизаветы Петровны.
Keywords
